Во имя Чести (СИ) - Страница 27

Но она настырно, как будто назло мне, на все выезды напяливала эти свои рваные штаны, которые больше открывали, чем прятали. Если бы я не знал точно, я бы решил, что она намеренно издевается.

Варвара

Каникулы мне нравились. Можно было признать это со всей ответственностью, и сказать за то спасибо капитану Ингу Ро, терпеливо и без малейших признаков недовольства выгуливавшему меня по родной планете.

К моему искреннему удивлению он оказался не таким уж занудой и молчуном, а продемонстрировал качества хорошего рассказчика, да к тому же весьма эрудированного человека. Ну, или он просто очень хорошо знал историю и обычаи родного мира.

Я, например, выяснила, что Честь — это не единственное божество в пантеоне дорийцев. Вернее, как таковых богов у них вообще не было, но мне было привычней называть их для себя именно так. А вообще дорийцы считали, что в мире существует три основных начала — Честь, Воля и Желание. Первое было основополагающим, высшей целью жизни любого человека. Долгом любого человека было следовать пути Чести, и тогда после смерти его ждали Чертоги — рай, в котором каждый будет абсолютно счастлив. Уточнять, что по мнению местных считается «абсолютным счастьем», одно ли оно на всех, или всё-таки отвечает индивидуальным предпочтениям, я не стала. Зачем травмировать собственную хрупкую психику такими жуткими подробностями?

Так вот, Честь была индифферентна к поступкам человека. Она была объективна и неизменна, и никак на человеческий путь не влияла. Мол, хочешь иди этим путём, хочешь — делай что хочешь, самой по себе Чести до этого не будет никакого дела. Она беспристрастна и просто существует, как звёзды или галактики.

А вот Воля и Желание — эти два начала были более персонифицированы. На первый взгляд всё было очевидно: Воля начало светлое, и ведёт оно путём Чести, а Желание — начало тёмное, и настойчиво пытается человека с оного пути согнать. Но это на первый взгляд, а по факту дорийцы считали, что оба начала должны пребывать в равновесии, и только тогда можно спокойно идти по пути Чести. Потому что холодная Воля способна завести несчастного человека в такие дебри, где Честью и не пахло, и только Желание могло вывести обратно. Так что в итоге получалась вполне себе органичная и взвешенная философия.

Разумеется, воплощением Воли служили мужчины, воплощением Желания — женщины. Этому я совершенно не удивилась, и даже, что характерно, не возмутилась. Как-то глупо протестовать против очевидного. Так что с институтом брака у ребят тоже был полный порядок: супружеская пара была идеальной с точки зрения религии формой существования. Разводы случались, но были довольно редкой вещью. И на этом я решила тему семейных отношений свернуть, чтобы не топтаться своему гиду по больной мозоли.

Сооружений культового назначения у них было немного, и все они типологически были схожи, хотя в мелочах здорово отличались. Монолит Воли был холодным зданием строгих черт и выверенных пропорций, и его служители могли помочь советом, успокоить, поддержать. А Оплот Желания обычно представлял собой огромный живописный парк с цветами, беседками, симпатичными павильончиками и проститутками обоих полов вместо служителей, выполнявших ещё и функцию психотерапевтов и жилеток для нытья.

Судя по всему, Инг мою экскурсию решил начать именно с рукотворных красот. Мы посетили несколько музеев, среди которых к моему удовольствию оказался огроменный музей оружия. Где я почти без удивления выяснила, что страсть к ручному холодному оружию предки дорийцев притащили с собой ещё с Земли и настырно прививали всем потомкам. В общем, подтвердилась основная теория нашего преподавателя по ксенокультурологии (да и не только его), что колонию на Доре основали какие-то идейные околорелигиозные фанатики, помешанные на очень древней истории.

Нападения, кстати, не повторялись. Я так поняла, что эта «Свобода Воли» была довольно чахлой организацией, которой ко всему прочему катастрофически не везло. Почти все их акции срывались по нелепым случайностям (как и произошло в моём случае), и очень многие верили, что эти ребята уже надоели чуть ли не самой Чести. Но ребята были дюже упорные (если не сказать «упоротые»), и настырно продолжали пытаться изменить мир к лучшему.

Уже через пару дней я окончательно привыкла к Ингу, а он, похоже, привык к моим выходкам. Да что там, он даже начал иногда улыбаться мне в ответ, и это доставляло мне массу удовольствия. С ним рядом вообще было очень здорово и почему-то настолько уютно, будто я знала его тысячу лет. Ещё меня постоянно тянуло обниматься, но с этим я старательно боролась, ограничиваясь тем, что хватала мужчину за руку по поводу и без. Хотя он как будто вообще не снимал свои перчатки, а я бы, совершенно определённо, предпочла чувствовать живое тепло.

А на седьмой день моей культурной жизни на Доре нас по возвращении из музея культуры и народных промыслов ожидало приглашение на завтрашний день во Дворец Совета, где должна была состояться встреча с делегацией Земли. И даже прилагалось «нарядное» одеяние для меня.

— Чёрный — традиционный цвет, — попытался утешить меня Инг, видя, как меня перекосило при виде наряда и, наверное, ощущая всю гамму моих эмоций. — А фасон выбрали, насколько я понимаю, самый модный в этом сезоне.

— Ладно. Разберёмся, — недовольно проворчала я.

— Мне кажется, тебе пойдёт, — вполне искренне предположил он. Даже не льстил; похоже, действительно так думал.

Утро началось отвратительно. С примерки. В этом наряде я выглядела как ворона, сунувшая голову в палитру очень жизнерадостного художника.